Четвертое измерение - Страница 62

— Совсем забыл про него. Это немецкий офицер, мы его в плен взяли пару часов назад. Вот место свободное.

Я помог уложить парашют, мы сели в машину и отправились к остальным, так как было чистое ровное поле, нас они отчетливо видели и терпеливо ждали там, где приземлились. Летчик, сидящий рядом, отстегнул ворот летного комбинезона, и на солнце сверкнули три шпалы подполковника.

— Извините, товарищ подполковник, если что-то не то сказал.

— Да ничего, капитан, все нормально.

— Твою мать…!!! — заорал я, увидев машины появившиеся на холме. Немцы из обстрелянной колонны ехали за летчиками. Дав полный газ, мы помчались к ближайшему. Тот тоже заметивший немцев с ходу запрыгнул на заднее сиденье машины, жаль, что она была без съемного верха, парням было бы легче. Так мы достигли следующего и помчались к последнему, который бежал нам навстречу, подхватили его под самым носом у немцев, и я, почти на месте развернувшись, погнал обратно.

Мои парни у бронетранспортера внимательно за нами наблюдали, и как только мы подъехали поближе, стали отсекать немцев из пулемета. Первая пара на мотоциклах с коляской была уничтожена точным огнем. Остальные остановились и стали за нами недоуменно наблюдать, но так как брони у них не было, то первые же выстрелы заставили их убраться. Запрыгнув на свое место, старшина дал газу, остальные оставшиеся набились в бронетранспортер, и мы на полном газу погнали по дороге.

— Там слева должен быть аэродром соседнего полка! — громко сказал подполковник. Приказав старшине поворачивать туда, куда указал летчик, я осмотрелся. В кабине, помимо летчиков, еще оказался и один из бойцов сержанта. Заметив мой взгляд, он пояснил:

— В бронетранспортере места не хватило. Генерал уж больно толстый.

— Генерал? Какой генерал!? — удивился подполковник, я досадливо поморщился, и ответил:

— Совсем забыл сказать, мы взяли в плен генерал-лейтенанта Моера, главного инспектора армии. Тот немец в багажнике, его адъютант.

— Ну, вы пехота, даете!!! — изумился какой-то летчик сзади, остальные его поддержали.

— Не пехота, по крайней мере, мы со старшиной танкисты, а вот остальные – пехота.

— Вы для нас сверху, все пехота! — отозвался тот же голос.

— Слушай пернатый, у меня такой вопрос. Почему вас бросил тот, на истребителе?

— Не бросал он, это я дал разрешение помочь нашим, никто же не знал, что немцы сюда новые части перебросили, да и воздух был чист! — ответил мне подполковник.

— Так-так-так, вот об этом поподробнее, пожалуйста.

— О чем именно?

— О новых частях! У немцев, что авиация кончилась?

Подполковник хмыкнул, остальные летчики сзади зашумели:

— Кончится у них, как же! Держи карман шире!

— Два дня небо чистое было. Ни одного немца!

— Мы вон переправу бомбили, так по нам только зенитки лупили!

Среди этого галдежа, я старался получить информацию. То-то мне странным казалось, сколько уже едем, а ни одного немца над головой, хотя до этого чуть ли не каждый час звук авиационных моторов.

— А ну, тихо все! — рявкнул у меня над ухом подполковник. После чего продолжил:

— Тут такое дело, не совсем, хм, понятное. В общем, пропала авиация у немцев, на нашем участке совершенно перестала летать. Ну и командование направило на разведку самолет. Так как разведчика у нас не было, единственно, что мы могли, послали СБ лейтенанта Караулова, вон он сзади сидит, тот что левее. Расскажи-ка ты нам лейтенант, что ты там увидел!

— Да все я видел. Не было у немцев авиации! Уничтожены были все аэродромы у них. Я над одним, минут десять крутился, фотографировал, так по мне ни одна зенитка не выстрелила. Спустился ниже, а там, одни трупы, живых не было. И вот что странно, если почти на всех аэродромах вместе с самолетами и людьми были уничтожены и взлетные полосы, то на одном аэродроме, она была цела.

— А самолеты? — спросил любопытный Сурков, как и я с интересом слушавший рассказ.

— Нет, там также все было уничтожено. Только взлетная полоса цела, такое впечатление, что ею кто-то воспользовался.

Я задумался. Освобожденный неизвестной силой лагерь пленных, и аэродромы, может все это звенья одной сети? А может еще что у немцев случилось. То чего мы не знаем. Мне остро захотелось поговорить с генералом, уж он-то должен знать.

— Что знать? — спросил подполковник. Похоже что я в мыслях заговорил в слух. Подумав, я сжато рассказал свою эпопею. И подробно, о неизвестной силе освободившей лагерь. Летчики с интересом слушали мой рассказ, после чего задумавшийся старший лейтенант Караулов, сказал:

— Да действительно, очень похоже на то что я видел!

— И впрямь, нужно допросить этого генерала, — сказал такой же задумчивый подполковник.

Кивнув, я приказал старшине:

— Остановись вон у того озера с деревьями.

Озеро было окружено полем и вытекало в небольшой овраг. Такой же трюк как мы провернули с генералом с нами не получится, но я приказал на всякий случай поставить часовых у пулемета и у оврага.

Вскрыв трофейным кинжалом, трофейную же банку с тушенкой, я стал есть ее вприкуску с опять-таки трофейными галетами. Ели мы с подполковником по очереди, и за это время познакомились. Он оказался командиром бомбардировочного полка, подполковником Летягой Александром Дмитриевичем и этот полет был очень важен для наших войск, так как мост взорвать не успели. Так слушая его мы добили банку и вытерев кинжал я отдал его обратно старшине. Встав, мы направились к генералу, который сидел связанный около машины, и только кляп не давал ему высказать все, что он о нас думает. Сверкая голодными глазами, он злобно глядел на нас.